МЕТАМОРФОЗЫ ЛЕОНИДА ПЕТРУШИНА

Михаил Лазарев

Любой творческий процесс зиждется на категориях необходимости и случайности. Есть художники, которые, разработав (найдя) эффектную живописную (графическую) манеру останавливаются на достигнутом результате, продолжая его использовать. В этом нет ничего предосудительного, таковы свойства характера данного индивидуума, и на этом пути было создано немало достойных произведений. Но есть и иные натуры, хотя их значительно меньше. Они, подобно старинным мореплавателям, которые, вступив на terra incognita, продолжали свое странствие в поисках дальнейших открытий. По большей части это были честолюбивые авантюристы. Не результат был их целью, а сам процесс достижения его. Своего рода искусство для искусства. 

В основе работы Петрушина лежит поиск новых, подчас неожиданных решений. И не мудрено – она проводится постоянно, основываясь, можно сказать, на пересечении неких принципов науки и искусства. «Я всю жизнь любил математику», – говорит художник. Эта любовь к абстрактным в прямом смысле этого понятиям привела к целеустремленному созданию серии «Кинетические объекты». В них, как уже говорилось, Петрушин пытался выразить языком математических символов какие-то общечеловеческие, философские понятия. Это, как теперь говорят, было несомненным ноу-хау художника. Кроме того, этот разработанный квази-язык мог служить в дальнейшем основой или средством для создания новых сложносочиненных систем. Основы которых Петрушин постоянно «держит в уме».

Составился со временем еще один, параллельный и не менее важный источник, питающий все последующие (пока что) построения графических фантазий художника. Это, в хорошем смысле мания – постоянная работа как над живописным портретом в мастерской (их сотни), так и «мгновенные», но острохарактерные зарисовки человеческих лиц, сделанные вне ателье. Так в инсталляции «Метро» запечатлены 1512 персонажей.

Фундаментальная серия «Кинетических объектов» привела к дальнейшему шагу в работе художника – созданию (изобретению) «геометрической фонетики». По-прежнему используя белый фон и черные конфигурации в виде простейших геометрических элементов – квадрата, прямоугольника, треугольника, из которых строятся буквы, Петрушин придумал новый шрифт, который вписывается в современные информационные технологии. Исходя из определенных задач новых серий, он использует в «геометрической фонетике» только слова из трех букв русского, английского, французского, немецкого языков.

Несомненно, дальнейшие достижения Леонида Петрушина – это инсталляции «Жрицы и жрицы» и «Фигурные стихи» – проистекают не только из механического использования предыдущего накопления «банка» «строительных единиц» – кинетических элементов и многочисленных портретов. Оба арт-проекта имеют общую композиционную основу – портрет – точнее голова человека и венчающее ее навершие.

Композиция «Жрецы и жрицы» состоит из двадцати одного триптиха, в каждом из которых лик повторяется трижды . Почти всегда выглядевшее как венчающая изображение лица тиара, очевидно указывающую на сакральную значимость персонажа. Причем, Петрушин противоречивым образом соединил в одном изображении два разных вида искусства – можно сказать, претендующая на объемность, живопись портрета, возникающего из окружающей ее бесконечности, и черно-белая, абсолютно плоскостная графика «шляп», тем не менее каким-то загадочным образом уходящих в бесконечную глубину бумажного листа. Сопоставлением совершенно разнородных стихий создается впечатляющий выразительный эффект. Кроме этого, Петрушин, демонстрируя в портретах подчеркнуто современные лица и характеры, а подчас и вовсе легкомысленные женские лики, сопровождает их в «Фигурных стихах» экскурсом в довольно давнюю, для нас и вовсе трагическую историю – Германию XVII века.

XVII век - тяжелая, мрачная пора в жизни Германии. В течение тридцати лет (1618-1648) немецкие земли обильно поливаются кровью ее народа. Дания, а за ней Англия и Голландия, Швеция, а там и Франция вмешались в многолетние и бедственные для страны раздоры. Опустошены города и села, выжжены, разграблены, преданы поруганию. Последствия Тридцатилетней войны были очень тяжелыми. Поэтому и настроения, отражаемые литературой, – гораздо мрачнее, чем в европейской литературе того времени в целом. (Источник: http://17v-euro-lit.niv.ru/17v-euro-lit/erofeeva-uchebnik/nemeckaya-literatura.htm)

 «Стихи все философские, и портрет должен перекликаться со стихотворением. Выдержит или нет, этот портрет сопоставление со стихотворением – это уже восприятие зрителя», – объясняет Петрушин. Далее он поясняет: «Эта дама пишет на русском и немецком языках, издается в Германии. Эта дама вообще живет в Германии, вышла замуж за немца… Я выбирал таких людей… например Петя Арсеньев такой одухотворенный... Это атташе по культуре Эстонии… Это питерский актер…»

Петрушин продолжает пояснения: «Лицо, внутренний мир человека и к нему стихотворение …. Ищу гармонию… Геометрическая фонетика… Надписи составлены из треугольников и прямоугольников. Вообще в геометрической фонетике набор слов их порядок связан пластической основой. Основой является пластический язык. Как они компонуются, какие между ними промежутки, какие пятна…»

Идея возникновения в арт-проекте «наверший» скорее всего, является плодом каких-то интуитивных движений мысли художника. Хотя эти заключенные в строго определенные конфигурации тексты, то ли обозначающие происходящий в настоящую минуту мыслительный процесс, персонажа, то ли, напротив, иллюстрирует какую-то сентенцию, улавливаемую в момент ее возникновения мыслителем. Да простит нас художник! Но, прежде всего эти надписи, хотя и очень отдаленно, ассоциируются с комиксами, где подписи, также присовокупленные к головам персонажей, обозначают произносимые реплики. Может быть, и «Фигурные стихи» можно воспринимать как комиксы высшего порядка? Хотя, может быть, этот ассоциативный намек как раз закономерно и смыслово добавляет в арт-систему Петрушина живую кровь. Еще раз прошу прощения у художника за неловкое сравнение.

Существует и логическое объяснение возникновения конструктивной идеи «наверший». На этот счет у Петрушина версий много. Вот, например, он говорит следующее «Я постоянно встречаю на улицах, особенно зимой, людей в капюшоне … вот голова в белом капюшоне…». Художник вспоминает и о некоей московской выставке шляп – точнее художника-шляпника, изделия которого принимали самые удивительные конфигурации, вплоть до фонарей. От себя добавим о модных шляпах-букетах эпохи модерна и с прочими немыслимыми чудесами, а также знаменитую коллекцию шляп современной королевы Великобритании.

Теперь можно было бы сказать, что дело в шляпе. Однако это далеко не так. «И ее образ совпал с этими стихами…», – это по адресу одного из изображений. Возникает вопрос, – каким образом стихотворение поэта XVII-го столетия «совпадает» с образом современной молодой женщины?

Что толкает Петрушина на вечный поиск? Должно быть, как и всякого творца, стремление достичь совершенства, которого, как известно, в природе не существует. На этом пути художник собирает всю информацию, что преподносит ему жизнь. Он внимательно изучает ее, просеивает и оставляет для употребления самые драгоценные ее крупицы. Персонажи его портретов входят в их число.

Здесь из многого числа наиболее интересны две загадки. Что побудило нескольких германских поэтов давнего столетия заняться таким сложным творческим изысканием, как фигурные стихи; их множество, и это действительно поэтические тексты, сформированные в определенные фигуры, связанные то ли с элементами религиозной философии, то ли с какими-то знаками астральных поисков.

Обращаясь например, к произведениям Э.Т.А. Гофмана, воссоздающими в них придворную жизнь карликовых государств Германии в эпоху между готикой и барокко, мы видим, как их «владыки» стремились воссоздавать вокруг себя атмосферу, сотканную из музыки, живописи и поэзии. В моде были всевозможные изыски – говорящие куклы, виртуозы-музыканты, повальное увлечение танцами. Стремились не отстать и поэты с их фигурными стихами. И все это, как ни странно, на фоне вялотекущей войны…

Вторая загадка – каким образом бурнокипящая фантазия Леонида Петрушина занесла его во времена, отнесенные от него столетиями? Не могу поручиться, что тем временем, пока я писал этот текст, художник не перенесся совсем в иные сферы мироздания. Подождем, посмотрим…

Арт-проект Петрушина (видеоинсталляция); 22 сентября 2012 года проецировалась в Музее М.С Шепкина на брандмауэре напротив стоящего дома с музыкальным сопровождением.